Отправил обращение Малышевой Елене Петровне в связи с тревожной тенденцией ограничения доступа к целым блокам архивной информации, не забыл и упомянуть о катастрофической ситуации в Госархиве Пензенской области.
В ближайшее время отправлю обращение Президенту Беларуси Лукашенко А.Г. в связи с критической ситуацией, которая сложилась в НИАБ
Руководителю Национального центра исторической памяти при Президенте Российской Федерации, кандидату исторических наук Малышевой Елене Петровне
от историка-генеалога Семёнова Виталия Викторовича
Уважаемая Елена Петровна,
В последнее время наметился ряд тревожных тенденций, связанных с ограничением доступа к целым блокам архивных документов, что является прямой угрозой выполнению Указа Президента Российской Федерации от 08.05.2024 № 314
«Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области исторического просвещения»
1. Накануне 80-летия Победы советского народа во Второй мировой войне, решением начальника архивной службы Министерства обороны РФ Падерина Э.А. был ограничен доступ к учётно-послужным карточкам (УПК), карточкам политического состава Красной армии, делам о вступлении в ВКП (б), данные дела предоставляются всем категориям пользователей только при полном пакете документов, подтверждающих родство. Данные документы были созданы более 75 лет назад.
Уже отсканированные образы учётно-послужных карточек исчезают из базы «Память народа», такое решение начальника архивной службы Министерства обороны Падерина Э.А. сокращает влияние Российской Федерации в бывших странах СССР, так как граждане этих стран теперь ни в каком виде не могут получать информацию о своих героических предках. Это решение негативно влияет на поисковую работу, так как УПК — один из основных документов поисковой работы, а в большом количестве случаев доказать прямое родство объективно невозможно.
История данного ограничения следующая: долгое время указанные военные документы существовали в «серой зоне», официально информация из них выдавалась только по документам, подтверждающим родством, при этом на практике информация выдавалась всем желающим, часть этих документов была свободно представлена в базе «Память народа».
Несколько лет назад исследователь М.Колесов и Д.Петров попытались в Зюзинском суде г. Москвы привести в соответствие сложившуюся практику с юридической, официально легализовать выдачу данных документов старше 75 лет — и потерпели поражение. При этом «серая зона» в выдаче документов сохранилась.
В 2023-2024 году руководство ЦАМО РФ также встало на позицию того, что необходимо привести в соответствие юридическую и реальную практику выдачи документов, настаивая на том, что в сети Интернет сформировалась целая сеть граждан, которые массово продавали образы УПК, не размещённые в базе «Память народа», гражданам, что делает бессмысленными ограничения на выдачу УПК.
Параллельно органы ФСБ РФ и Контрразведки МО РФ провели проверку в ЦАМО РФ и в настоящее время утечки образов данных документов из ЦАМО РФ исключены, однако, наблюдая за рынком, хочу сказать, что продажа образов УПК не прекратилась, что говорит о том, что база УПК, отсканированная в ЦАМО РФ организациями-подрядчиками, давно находится в частных руках.
Параллельно с этим, Падерин Э.А. решил устранить двоякую ситуация самым невыгодным образом: просто ограничил выдачу указанных документов для всех, таким образом, пострадали наиболее незащищённые граждане, поисковые отряды и те, кто не имеет выхода на «нелегальные рынки архивных сливов». Обращу внимание, что данное действие было осуществлено в год 80-летия Победы, также прошу обратить внимание на крайне расширительную трактовку того, что, по мнению Падерина Э.А.является «негативной информацией» о наших защитниках. Это любая (!?) медицинская информация, информация о применении мер уголовного преследования, а также судимости.
Совершенно точно, что данные формулировки не согласованы с Военно-политическим управлением МО РФ, так как если действовать в его логике по отношению к сегодняшнему дню, то должна быть полностью засекречена и не упоминаться в прессе как «негативная» информация о подразделениях Штурм V, Штурм Ζ в составе Министерства обороны.
Иными словами, хотелось бы задать вопрос: не слишком ли широкие формулировки и права берёт на себя Падерин Э.А? Учитывает ли он контекст даты, контекст указов Президента РФ, реальную ситуации наличия базы УПК в частных руках в результате различных «сливов» у организации подрядчика? Или он действует исключительно и узко в рамках только своей логики?
2.Ситуация с межфондовым каталогом Федеральных архивов
В соответствии с новыми методическими рекомендациями по делам «ограниченного доступа», которые готовит ВНИИДАД и которые скоро примут, не только дела ограниченного доступа нельзя получить на руки, но и соответствующие заголовки НСА должны быть скрыты из Межфондового каталога Росархива.
В теории, данные рекомендации направлены на названия фонда или описи, которая позволяет соотнести человека с какой-то информацией о нем, которая должна охраняться по 125-ФЗ (например, надзорные дела прокуратуры), в которых все заголовки следует скрыть. Скажем, дело «переписка о помещении имярек в психиатрическую больницу» с с непрошедшим сроком 75 лет. Понятно, что такое дело без соответствующих документов и ранее было ограничено в выдаче, но теперь и заголовки такие надо скрывать, потому что они уже раскрывают соответствующие сведения о человеке.
Чтобы обслуживать всё это, необходима отдельная служба, которая только и будет вести базы, вымарывать, потом открывать дела из НСА и т.д. При общем кадровом голоде это нереально. Все это в итоге или сойдет на нет или нанесет непоправимый урон НСА и использованию документов, то есть нанесут непоправимый вред продукту, на который потрачены ДЕСЯТКИ МИЛЛИОНОВ государственных средств.
Обращу также внимание на то, что у цифровых продуктов Росархива в принципе очень слабая репутация и большие вопросы не только от граждан, но и со стороны органов государственной власти.
Напомню, что 10 (!) лет не размещаемая для граждан сверх востребованная отсканированная база фонда 350 РГАДА в конце концов, по некоторым сведениям, оказалась украдена и успешно распродавалась заинтересованным лицам с оплатой криптовалютой, в то время как граждане со всех концов нашей страны были вынуждены 10 лет (!) приезжать в читальный зал РГАДА «посидеть за компьютером».
Возвращаясь к данной ситуации: уже сейчас из базы внесённых в Межфондовый каталог стали исчезать дела, созданные до 1917 года , например, НСА дела РГИА ДВ фонд 1 опись 6 дело 70 «Дело о причислении к обществу крестьян Сергеевской волости Удского уезда Приморской области ссыльного поселенца Абрама Непомнящего» уже не доступно в каталоге федеральных архивов. Если следовать такой логике, там скоро будет недоступны дела о ссылке Ленина В.И. в Шушенское, Ходынской трагедии, и других важных моментах истории нашей страны.
Это не только делает бессмысленным само наличие каталога, на которые потрачены значительные госсредства, но и ставит под удар сам смысл проведения научных работ в архивах, которые сейчас, получается, могут быть посвящены только «позитивным» моментам нашей истории.
3 Бесконтрольная рассылка ФСБ РФ писем в архивы с просьбой с ограничением доступа к фондам.
3 года назад мы уже столкнулись с практикой, когда глава Архивного комитета Республики Татарстан Габдрахманова Г.З. ограничила доступ ко всем (!) ревизским сказкам и ряду других источников XVIII-XIX века на основании некого «письма ФСБ». Потратив огромное количество усилий на привлечение внимания к проблеме и добившись открытия источников, так и не удалось выяснить, существовало ли то самое «письмо ФСБ».
Сейчас становится понятно, местные управления ФСБ РФ бесконтрольно и без ограничения сроков «до дальнейшего уведомления» рассылают письма в региональные и федеральные архивы об ограничении доступа к фондам на определённую тему, в частности, в РГИА ДВ именно таким образом ограничена выдача документов о всех фактах репрессий в 1920-1930-х годах, особенно против корейского населения, в РГИА — любые схемы железных дорог и станций.
При этом руководство архивов часто боится уточнять у региональных представительств ФСБ РФ сроки данных ограничений, а знание сотрудниками ФСБ архивных документов, их специфики, и, собственно, того, что содержится в документах, доступ к которым ограничивается, как правило, невысок.
Должна быть налажена работа о количестве, сроках, и качестве таких ограничений. Как тут не вспомнить ограничения , наложенные на весь (!) фонд №1 в Историческом архиве Омской области, созданный в XVIII веке, наложенные после конфликта на острове Даманский, которые действовали до 2014 года. Заниматься снятиями этих ограничений опять же пришлось мне и это потребовало чудовищного количества усилий.
4. Галлопирующее засекречивание в федеральных архивах.
В настоящий момент в РГАСПИ закрывается все, что ранее прошло рассекречивание, а именно: наградные дела по Центральному штабу партизанского движения (ЦШПД), личные дела по фонду Коминтерна, закрыты материалы к постановлениям Политбюро за весь период (17-163) и многое-многое другое.
ЦШПД, фонд, с которым раньше работали исследователи, по которому архив отвечал на запросы, в настоящее время закрыт весь. И это только часть ситуации.
Уважаемая Елена Петровна, указы и распоряжения Президента в отношении исторического образования и исторической памяти, требует, чтобы всего массива исторических документов и исторической памяти был бы свой рачительный хозяин, было бы своё «министерство памяти». Было бы налажено межведомственное взаимодействие и осуществлялся бы единый подход.
В настоящее время такого органа в стране нет, Федеральное агентство «Росархив» сконцентрировано, в основном, вокруг узко-хозяйственной деятельности федеральных архивов, при этом ситуация с реставрацией, (РГАДА, РГИА ДВ), материально-техническим состоянием федеральных архивов является катастрофической, не говоря уже о такой же ситуации в регионах (особенно тяжелая ситуация в Госархивах Пензенской, Амурской областей, Архиве Республики Северная Осетия-Алания).
Из-за того, что Росархив это слабый, не имеющий реального веса, авторитета и видимых успехов орган федеральной власти, сегодня архивное наследие РФ, по сути, бесхозно, и управляется хаотическими внутренними инструкциями, «негласными указаниями», различных министерств и ведомств без учёта задач, поставленных Президентом РФ.
Если эта ситуация продолжится, у российского исследователя уже через 5-10 лет останется 10-20 «условно-успешных» архивов в океане разрухи, база отсканированных источников, доступных онлайн и изданные в «лучшие времена» источники. Работа с оригиналом будет разрушена полностью.
Верю в то, что центр национальной памяти – это, в том числе, и оператор межведомственного взаимодействия в вопросе прав и свобод граждан в доступе к архивному наследию, то самое «министерство памяти» и надёжный защитник архивного наследия нашей страны, которое в настоящий момент бесхозно.
С уважением, историк-генеалог Семёнов Виталий Викторович
#архизорро #малышева
С уважением, историк-генеалог Семёнов Виталий Викторович